«…Был вечер, падал белый снег,
Я попросился на ночь в дом.
Там в чёрном платье менестрель,
Пел песни перед очагом,
Он пел о проклятых вождях,
О том, что Свет не есть добро,
О позабытых королях,
И люди слушали его…» (с) Тэм

…Манвэ вывел последнюю ноту и посмотрел на своего собеседника.

К ночи бутыль заметно опустела, и Король Арды и президент США были изрядно выпившие.

Песня Манвэ Сулимо тронуло пьяное сердце и душу Буша, и он вытирал катившие слезы платком небесно-голубого цвета.

Да, Манвэ всегда носил с собой пару носовых платков. На всякий случай. (На случай встречи с Мелькором.)

-Вот и скажи, как жить когда за каждым твоим шагом следит какая-то пьяная сволочь? – спросил, коллегу по несчастью, Манвэ. – И не просто следит.… А чуть шаг влево вправо и уже Отступник, Мятежник, Искажение… - Король Арды сам всхлипнул. – С братом поссорил. Жену запугал. Сотворенных, мной же, от меня отдалил. А ведь я старался, как только мог, чтобы Ему угодить!

Вообще, править занятие очень неблагодарное. Тому не так. Этому несяк. Этому злейший враг. Тому субъект для жалость. Тому вообще злой и страшный король. А другому – марионетка для слития проблем. А как не выполнять? Он Старше, Сильнее, Страшнее, да и вообще вроде как Отец! А куда против Отца пойдешь?

Не знаю как у вас, а у нас родителей уважают. – Манвэ перевел дух и, задумавшись, начал тихонько играть. – Ничтожество я. Вот кто. А не Король Арды. Да какой там Король… Пешка. Наместник в Его царстве. Меч Эру! Гнев Эру!

Пьяный президент слушал этого странного визитера, ведущего странные речи.

Единственное что нравилось – быть может, единственное – в этом госте – его музыка и песня.

Его было сложно удивить красотой музыки. Но этому незнакомцу удалось. Песнь Ветров. Вот как бы он назвал его музыку.

Он уже не помнил, как завязался их разговор, и как дело дошло до песен и пьяных откровений. Помнил, что незнакомец в нежно-небесно-голубом появился, когда часы показывали без пяти полночь.

Явился и с порога спросил «Вы не видали моего брата?»

Объяснять, правда, что это значило, он не стал.

Когда Буш покачал головой, он развернулся и почти ушел, но президент его остановил: «Расскажите поподробнее…»

Слово за слово – так и дошло до припрятанной бутылки коньяка, и дорогих сигар.

Странные слова странного гостя почему-то совсем не смущали президента. Он рассказывал о равнинах и горах, лесах и полях, реках, ветрах, странах и войнах. Он называл имена и события. Он говорил, говорил, говорил. И президент почему-то верил ему, хотя и не был поклонником какого-либо Фентази. Гость рассказывал, а перед президентом уже вставали картины – хотя развитой фантазией он никогда не отличался.

Посетитель говорил все увереннее и президент поймал себя на мысли что верит этому странному визитеру.

Гость рассказывал про свою семью, про брата, отца.… Но не разу так и не обмолвился как зовут его брата. Почему он его ищет. За что такое ужасающее наказание – пребывание в космосе навечно. И почему отец, так поступает со своим сыном.

…Манвэ вывел последнюю ноту.

-Вот и все, – сказал Манвэ Сулимо своему собеседнику. – Мне пора. Даст Эру – мы свидимся еще. А пока прощайте уважаемый. – Улыбнулся – Не забывайте менестреля из другого мира.

И он ушел.

Президент не помнил, как ушел этот странный посетитель.

Проснулся он лишь на утро. На столе стояла пустая бутылку коньяка и тлеющая сигара.

Он поверил гостю по имени Манвэ.

Но он никому не скажет об этом визите.

***

Манвэ проснулся в своей кровати. Рядом как всегда в таких случаях сидел взмыленный Ирмо Лориэн.

-Ну, как? – спросил он, когда увидел открывшего глаза Короля.

Манвэ улыбнулся и лишь покачал головой.

-Может он все еще в Пустоте? – обеспокоено спросил Ирмо. – А мы попусту теряем время…

-Его там нет. Я проверял! – Манвэ покачал головой и, увидав удрученного Ирмо добавил: - Оно в правду есть… Эа… Я видел! Видел другие миры.

-Как будто мы тут чем-то другим занимаемся… - проворчал Лориэн.

-Брось Ирмо. – и, потрепав брата по волосам, добавил. -  Я найду его. Эа велика. Очень. Для этого понадобиться время – но я бессмертен – но я найду! Именем Эру, клянусь тебе!

Ирмо деловито тряхнул головой и обреченно вздохнул…

Братья…

3 августа 2007 г.